спорТандем. Джеймс Хант / Ники Лауда - The Playboy & The Rat
«Есть только первый, а второй — это лишь первый из проигравших»
Ники Лауда
Хант и Лауда — далеко не самые титулованные гонщики в истории «Формулы-1». Не самые успешные, не самые знаменитые. Однако именно эти ребята являются олицетворением королевских гонок. Той старой доброй «Формулы», в которой заезды выигрывали не наиболее навороченные машины, а люди, настоящие спортсмены, сидевшие за рулём. Той, на старт которой выходили с чётким пониманием, что, возможно, выезжают на трек последний раз в жизни. Рыцарями без страха и упрёка верхом на мощных железных конях — вот кем были эти парни из семидесятых. А кто из них был лучше — вопрос спорный. Здесь следует учитывать всё: стиль, титулы, выдержку. Время.
На старте карьеры они жили вместе, бок о бок, и слыли лучшими друзьями. Кажется, даже сейчас можно найти ту небогатую квартирку на окраине Лондона, в которой новички третьей «Формулы» спорили, общались, дружили. Вопреки всем домыслам, вне трассы Хант и Лауда до конца оставались надежными друзьями. В соперников их превращала гонка.
Но об этом чуть позже. Вернёмся к истокам. Джеймс Хант родился в небольшом графстве Суррей на юге Англии. В семье Сью и Уоллиса Хант он стал вторым из шестерых детей. Мальчик с ранних лет проявлял тягу к спорту: два года отстоял на футбольных воротах, играл за команду по крикету, увлекался гольфом, но главной его страстью всегда был большой теннис. В свои 12 лет юный Джеймс даже умудрился попасть на турнир среди ребят 16-17-летнего возраста и уступил победу лишь в финале! Забавно, что когда его поздравляли с почётной серебряной медалью, Джеймс плакал навзрыд. От обиды? Возможно. Но скорее всего потому, что никогда не умел проигрывать. Это впоследствии отразилось и на его гоночной карьере.
Первый раз за руль машины Джеймс сел несколькими годами позже – на трактор. Мальчик был разочарован тест-драйвом сельскохозяйственной техники, так как не обладал достаточной силой, чтобы переключать передачи. Его всё больше влекла окружающая природа, животные и птицы. Джеймс даже высказывал намерение стать доктором, и родители всячески поддерживали интерес сына, но его блестящей врачебной карьере не суждено было сбыться. После успешной сдачи экзамена на права в первую неделю своего 17-летия, Джеймс признался, что именно в тот момент его жизнь «действительно началась». Он, как и многие, начал гоночную карьеру в европейской серии «Мини», ради участия в которой Хант вкалывал на нескольких работах. Проявив на треке рьяный и необузданный характер, Джеймс прошёл «Формулу Форд», затем засветился на третьих по уровню королевских гонках, где его заметил лорд Хескет. Между богатым политиком и азартным гонщиком вскоре сложились приятельские отношения. Именно Хескет стал для Ханта билетом на Олимп, в мир больших гонок.
А в это время где-то в зажиточном районе Вены рос мальчик по имени Николаус Лауда. В отличие от Ханта, для Ники с пелёнок была уготована карьера блестящего банкира и экономиста. Таким был его дед, отец, и самому Ники выбора особо не оставалось. Проблема заключалась в том, что мальчика ничуть не привлекал образ толстосума с роскошной, но до тошноты однообразной жизнью. Уже с двенадцати лет Ники стал интересоваться автомобилями и, как позже писал в своей автобиографии, «не понимал смысла нахождения в школе». Через некоторое время он дебютировал в серии «Мини», гонял в «Формуле Ви», «Порше» и «Шевроне». Деньги быстро уходили, выступления Ники оставляли желать лучшего, однако финансовой поддержки богатый родитель не оказывал, так как не считал увлечение сына серьёзным делом. Юноша рассорился с отцом, пришёл в банк и взял крупную сумму денег, дабы выкупить себе место в команде «Марч» во второй «Формуле». Благо, в Вене открывались любые двери перед людьми, носившими фамилию Лауда.
Сезон 1971 года вышел для Ники катастрофическим, его перебрасывали из второй в первую «Формулу» на протяжении всего сезона, но машина не была конкурентоспособной в классе главного чемпионата. Лауда взял ещё один кредит, чтобы перейти в BRM, но и здесь за австрийцем чёрной кошкой по пятам шла неудача. Его тактика не работала, машины были никчёмными кусками железа. Решающим стал переход Клея Регаццони, бывшего партнёра Ники по BRM, в 1973-м в «конюшню» к Энцо Феррари. Тот зарекомендовал Лауду новому начальству, и заинтересованный Феррари подписал контракт с молодым гонщиком. Отношения с легендарным инженером у Лауды были натянутыми — ещё на первых тестах всегда прямолинейный Ники назвал автомобиль Феррари «куском дерьма», Энцо разгневался, а Лауда, перекроив машину, улучшил её показатели на секунду.
В первом сезоне за «Феррари» Лауду точно подменили. Казалось, он был рождён для броского красного болида и модного костюма пилота высшего класса. Обладавший хорошим чутьём на таланты, Энцо Феррари быстро смекнул, что от австрийца в скором времени можно будет ожидать титулов, и погасил все долги молодого Лауды. Вместе с механиками «Скудерии» Ники вновь преобразовал свою машину и через год, в 1975-м, методично выиграв пять этапов гран-при, стал чемпионом первой «Формулы», а Кубок конструкторов ушёл к Феррари. Такого успеха итальянская команда ждала целых 11 лет.
Однако Лауда никогда не был фанатом кубков и наград. Самым важным для него оставался вкус победы. Доподлинно известно, что все свои призы за 1975-ый год Ники отнёс в ремонтную автомастерскую, располагавшуюся неподалеку от его дома. Там за них ему бесплатно помыли машину. "Бесполезные игрушки",— говорил Лауда про первые кубки королевских гонок.
Хант тоже выступал в «Формуле-1» уже с 1973 года в команде Хескета. Они были своего рода посмешищем в мире автогонок – в них не было души. Всё, чем запомнилась команда Хескета, было льющееся рекой шампанское перед заездами, длинноногие девицы в боксах и огромные запасы дорогущей икры. На болиде Ханта не висело ни единого спонсорского баннера, и лишь нашивка на комбинезоне гонщика гласила – «Секс – завтрак чемпионов». В этом был весь Хескет, в этом был и Хант. Конечно, это никоим образом не умаляет его заслуг в тот промежуток времени — уже в первом сезоне Джеймс дважды попал на подиум. Его белому «Хескету» не хватало мощности, чтобы захватывать самые высокие позиции, но Джеймс прекрасно пилотировал и оставался на плаву. Одно не оставляло в покое Ханта — карьера старого товарища Лауды, так похожего на крысу, стремительно шла в гору, пока он, красавчик и герой, не мог иной раз завершить гонку.
В 1975-м году, таком успешном для австрийца, Хант потерял команду и болид. Лорд Хескет так и не сумел привлечь спонсоров, а собственные средства в связи с колоссальными расходами на «Формулу» утекали, как вода. Их авантюрная затея прогорела, и молодому британцу пришлось искать себе новую команду. Достойных предложений не было, да и репутация балагура шла далеко впереди гонщика. Однако неожиданно для всех пилот Эмерсон Фиттипальди покинул «Макларен» незадолго до начала нового сезона. Хант подсуетился и получил хороший контракт. Конечно, теперь ему приходилось иметь дело со спонсорами, но на приёмах он появлялся в джинсах и потёртой футболке взамен элегантного костюма, прописанного в соглашении с Маклареном. Он не собирался изменять себе, пил и кутил, как раньше, но цель на сезон 1976-го была определена кристально чисто — он во что бы то ни стало хотел отобрать титул чемпиона у зануды Лауды.
Более драматичного и противоречивого сезона «Формулы-1» вряд ли кто сейчас сможет вспомнить. Лауда сразу захватил лидерство в чемпионате, выиграв четыре гонки и оставшись вторым в двух остальных. После четвертого заезда в Испании из-за доноса Лауды Ханта дисквалифицировали, так как его болид оказался на полтора сантиметра шире допустимого по правилам. После этого происшествия за Ники прочно укрепилось прозвище «Крыса». Но австрийца это не сильно волновало. Отрыв от Джеймса на экваторе соревнований составлял 35 очков! К тому же, гонщик удачно женился на девушке, которую отбил у знаменитого актёра Курта Юргенса, а также развёл Феррари на новый контракт на умопомрачительных условиях (всё-таки задатки банкира временами давали о себе знать). Казалось, ничто не может остановить австрийца на пути ко второму титулу подряд. Но непредвиденная остановка случилась, и жизнь амбициозного Лауды повисла на волоске.
Гран-при Германии. На Нюрбургринге недавно прошёл дождь, дорога мокрая, сцепление с покрытием не идеальное. Красному Феррари Ники Лауды не суждено завершить второй круг этого варварского сооружения: его машина вылетает с трассы на повороте «Бергверк», пробивает ограждения и сталкивается с автомобилем Бретта Лунгера. Вспыхивает пламя. Несколько подъехавших гонщиков пытаются вытащить из огненной
ловушки сгорающего заживо Лауду. Его удаётся освободить лишь через минуту. Скорая, реанимация, врачи борются за жизнь прославленного пилота, но шансы, увы, не так высоки.
Лауда выживает. Посылает куда подальше священника, вызванного для последней молитвы над полуживым гонщиком. Повреждения кожи и лёгких крайне тяжелые, предстоит целый курс различных процедур и операций. Он может никогда больше не вернуться в большой спорт. Но Лауда возвращается. Он выходит на трассу гран-при Италии спустя шесть недель после чудовищной аварии. В тот день мало кому был интересен гонщик, одержавший победу. Все взоры были устремлены к красной Феррари, пересекающей финишную черту четвёртой. «Лауда, Лауда», — в один голос скандировали люди.
«Журналисты часто предлагали мне вернуться на место аварии, так сказать, для маленького богослужения. Не знаю, чего они при этом ожидали — что я не выдержу натиска эмоций и разрыдаюсь? Или что я вдруг резко вспомню, как все было? Когда же я действительно стою на том месте, в этом легком левом повороте, который мы всегда проходили на полном газу, и говорю: «Ага, вот площадка для гриля», то они думают: до чего хладнокровен этот Лауда.»
— из книги Ники Лауды «Моя судьба»
Да, таков он, это непоколебимый герр Лауда. Но, несмотря на все циничные шутки и показное бахвальство, он многое вынес из той аварии. В этом убедились все на заключительном гран-при «Формулы-1» сезона 1976 года.
За время отсутствия Лауды, Джеймс Хант не терял даром времени и набирал очки в общем зачёте. К финальной гонке в Японии Хант и Лауда подошли с трехочковым разрывом в пользу австрийца. Для получения титула чемпиона первой «Формулы» Хант должен был финишировать не ниже третьего места и при этом обязательно обогнать Лауду. Но в тот день с горы Фудзи спустилась серая пелена, и начался ливень. Такой же, как на Нюрбургринге. Лауда всё равно решил выйти на старт, но очень скоро сошёл с дистанции, так как его обожженные веки были не в состоянии моргать, и глаза застилала водяная пелена. Хант долго откладывал пит-стоп, и ушёл на него, только когда резина задних и передних колёс протёрлась до дыр. Гонку британец завершил третьим, и в этом невероятном сезоне именно он вышел победителем.
Хант добился своего, отметил чемпионство как следует, и выступал на «Формуле» ещё три года, до 1979-го. Неугомонный Лауда ещё дважды становился лучшим на главных гоночных соревнованиях — в 1977-м и спустя семь лет, в 1984-м. Джеймс тогда давно уже перепрофилировался из безбашенного гонщика в спортивного комментатора. Нет, вздорный характер никуда не делся, Джеймс по-прежнему появлялся на высокопарных мероприятиях в джинсах и с босыми ногами. И всё же, соперничество этих двух противоположностей никогда не выходило за пределы извилистых трасс. Они словно дополняли друг друга. В этом и был их секрет.
«Надо похвалить чемпиона мира Джеймса Ханта. Из всех гонщиков он мне наиболее дорог. Ценю его, он единственный, кого я хорошо знаю лично. Он делает только то, что ему нравится, и потому я уважаю его. Он просто выше всей этой будничной суеты…»
— из книги Ники Лауды «Моя жизнь в Феррари»
В этой гонке победили оба. Сейчас Лауда стар, безмерно уважаем и навсегда связан с гонками. Его имя всё-таки сверкает на первых полосах газет, в том числе, и австрийских, несмотря на то, что он так и не стал банкиром. Он доказал многим, что гармония между дисциплиной и разумным риском может и должна помогать в достижении высокого результата. Хант рано умер. Ему было всего каких-то 45 лет. Сердце – ничего не поделать. С его безумным ритмом жизни, приправленным дорожками сильных психотропных веществ, залитым дорогущим виски из погребов лорда Хескета, ничего другого ожидать не приходилось. Зато, какая это была жизнь! Секс, наркотики и гонки. В шаге от смерти каждый раз, когда выходил на гоночный трек, не рассчитывая разумные риски. А после – литры и литры шампанского. Скорее всего, праздновал ещё один день, который ему дано пережить. Да, пожалуй, за это стоит выпить. А герр Лауда к нам присоединится?
Дзинь.
Диана Валавичюте